Голоса в голове - психотронное воздействие на мозг

Дневник участника психотронных экспериментов по контролю сознания и управлению мышлением

Запугивание

Началом очередного этапа психотронной обработки с запугиванием я считаю не тот день, когда впервые услышала ментально фразу угрожающего характера, например, «он приедет и заберет вас», «я тебя убью», которые сочла в свое время несерьезными, а день, когда в услышанном увидела реальную, осуществимую угрозу для себя, когда в моей душе родился страх. Это было в первые дни ноября 2014 года.

Еще в конце октября я почувствовала усиление мониторинга моей жизни со стороны «судьи», несмотря на ее растущую истерию и на видимость прекращения наших ментальных отношений. Уже тогда я обратила внимание на то, что ее голос слегка изменился, что стали появляться рядом с ней иные персонажи с другими голосами, тогда как раньше она выступала в моем сознании одна. В вечернее время – после 20-21 часов - я стала слышать в своей голове голоса уже нескольких людей, сливавшихся в невнятное акустическое месиво, к этим голосам я стала прислушиваться не сразу.

Раньше мониторинг моей жизни «судьей» осуществлялся очень слабо – в виде редких замечаний относительно того, как и что я ем, моих действий во время ремонта, работы, моего восприятия фильмов… Такая констатация почти каждого бытового события в жизни подколпачного «голосом», звучащим в его голове, - обычная практика психотронной обработки, но на первом ее этапе это меня мало затрагивало, поэтому я была обеспокоена расширением этой практики, особенно когда мониторингом занялись новые и незнакомые мне лица. Так, находясь дома, я неоднократно слышала замечания, исходящие от нескольких незнакомых голосов, типа: «что это у нее в руках»», «что это она делает?», от чего у меня создавалось впечатление тотальной слежки с неизвестными мне намерениями. Знавшая в то время только о существовании видеокамер и не осведомленная о возможностях психотронного оборудования, я недоумевала: каким образом можно видеть мою жизнь со всеми ее подробностями. Мое беспокойство росло.

В ноябре после праздников во время моей работы невидимка отслеживала мое передвижение по городу, что следовало из ее комментариев. В то время я еще считала, что моим мониторингом занималась «судья», хотя это и казалось мне странным.

Заинтригованная тем, что мое передвижение по городу во время работы стало отслеживаться так, словно за мной велась охота, 5 ноября в позднее время я решила прислушаться к звучавшим в моей голове голосам, пожалев о том, что не делала это раньше. Я услышала, что «судьей» и ее «мужем» - сотрудником силовых структур, имеющем оружие, как следовало из их замечаний, было задумано мое похищение (днем раньше муж «судьи» произнес: «прокатим», что я поняла как «похищение»). Поэтому 5 ноября я вышла на работу раньше обычного и избрала другой маршрут. Рабочий день благополучно закончился. В конце дня я услышала от «судьи»: «глупенькая». В намерении «судьи» и ее знакомого я видела реальную угрозу. 6 ноября я не услышала ни одного замечания, из которого бы следовало, что мое передвижение по городу отслеживается, правда, и мой рабочий день был коротким. Но 7 ноября весь рабочий день я снова ощущала, что меня ведут, я слышала голос «судьи», фиксирующей мое передвижение. Я быстро передвигалась, быстрее, чем обычно, и «судья» однажды с разочарованием произнесла: «блин, уже». Домой я вернулась с чувством счастливого избавления от опасности.7 ноября был моим последним рабочим днем, поиски новой работы я решила отложить до прояснения ситуации во 2-й реальности, таким образом, полностью уходя в нее.

В первые дни ноября я услышала ментально разговор «судьи» с кем-то: «судья» сказала: «я хочу отказаться», низкий мужской голос спросил «почему», она ответила «не справилась». Мужчина сказал: «будем брать». Услышанное подтверждало мое подозрение в том, что «судья», которую я в свое время называла ментальным жандармом, меня « пасла» по заданию спецслужб с целью, которая мне не была ясна. Я предполагала, что телепаты, к которым относила «судью», используются спецслужбами. Примерно в это время, как бы на прощание, «судья» сказала мне: «несчастная». А я подумала: «ты же к этому больше всех руку приложила». (Прим.: Предположение о причастности «судьи» к спецслужбам повлияло на мое решение отправить 2 электронных письма именно в УСБ ФСБ, от которого так и не последовало никакой реакции, а также подпитывало мое доверие к последующим ментальным представлениям)

Утром 8 ноября в девятом часу я услышала голос «судьи»: «подожди, я с тобой». После 10 часов утра я услышала разговор «судьи» с мужчиной обо мне. Я услышала, как она произнесла мою фамилию, но чуть исказив ее – убрав одну букву. Я вставляла в этот разговор свои замечания, находясь в нервном возбуждении. В это время со мной не пытались заговорить, а только слушали почти в молчании, давая высказаться. В этой беседе «судья» сказала мужчине: «она сильнее меня», мужчина сказал «покажите мне ее» и в завершение разговора произнес : «в понедельник за ней пришлю группу». Вечером того же дня «судья» договаривалась и с мужем о моем похищении, я услышала слово «убийство». Я слышала и другие голоса – словно к ним приходили гости- мужчины. Один голос произнес: «я засветился».

В воскресенье 9 ноября голос «судьи» весь день комментировал мои действия для тех, кто находился рядом с ней. Запуганная ментальным преследованием, которое в моих глазах было лишь подготовкой к реальному, озлобленная на «судью», в воскресенье 9 ноября я попыталась хотя бы оскорбить ее с помощью своего воображения. Бог знает, откуда у меня возникло желание фантазировать, рисовать в воображении картины, которые нарисовались очень быстро и отчетливо. Я представила себе, как оттягиваю груди «судьи» от туловища и как они возвращаются на свое место, словно сделаны из резины. От этого у «судьи» началась истерика, она кричала: «такого она еще никогда не делала!». Я была удивлена и удовлетворена полученным эффектом. Получалось так, что картины, создаваемые моим воображением, «судья» принимала за действие, направленное на нее. Я решила, что теперь могу ее, такую сверхчувствительную особу, обидеть игрой своего воображения, других средств защиты и мести у меня не было.

9 ноября перед отходом ко сну я смотрела фильм и после просмотра сразу услышала голос невидимки, которую тогда принимала за «судью». После 22 часов я ментально услышала несколько голосов, среди которых узнала голос «судьи» и уже знакомый мне голос, который приписывала ее мужу (прим.: что касается мужа, то это был мой домысел, построенный только на звучании голоса – он был слишком низким для женщины, хотя и довольно высоким для мужчины, но возможным. Домысел также строился и на некоторых взаимных репликах этих голосов, указывающих на личные отношения), и еще два других голоса, похожих на мужские из-за низкого тембра. Я слышала только музыку речи, не различая слов и не понимая смысла произносимого, но ощущала в себе растущую тревогу, видя угрозу для себя. Разговор невидимок продолжался примерно до 2-3 часов ночи, не прекращаясь, затем внезапно оборвался – голоса исчезли. Я намеревалась утром отправить электронное письмо в УСБ ФСБ РФ, но не смогла от волнения уснуть, в 6 часов утра составила письмо и отправила по адресу, думая, что опередила и обманула своих преследователей. Но около 7 часов утра я вдруг услышала сонный и довольный голос невидимки, которую принимала за «судью»: «у меня все готово», будто она ответила кому-то на вопрос, который я не могла слышать. Недостаток информации, загадочность происходящего заставляло работать мою фантазию, рисующую ужасы преследования.

10 ноября, когда должны были за мной приехать, как это следовало из услышанного ментального разговора «судьи» с кем-то другим, ничего не произошло. В этот день я находилась дома и после 20 часов услышала ментальный разговор, который с определенного момента стал вестись тише – создавалось впечатление прихода гостя, визитера. Уверенная в намерении нанятых «судьей» лиц в совершении преступления против меня с использованием возможностей правоохранительных органов или спецслужб, я решила внимательно прислушаться к этому разговору, в котором не все понимала, стараясь уловить хотя бы отдельные слова. До середины ночи я вслушивалась в непрекращающийся разговор и записывала то, что удавалось услышать, считая это чрезвычайно важным и связывая все услышанное с собой:

«отложить», «они попали в беду», «покажешь нам», «уколы», «из окна», «она сексуальна», «может и к лучшему», «трудно», «заглядывай к нам, пока», «не говори с ней», «она все время здесь», «академическая», «нужно отдать долг».

Словосочетания и слова записаны в том же порядке, в каком были услышаны, между ними мог проходить довольно большой промежуток времени. Между этими фразами прозвучало много такого, что я не распознала. Тогда я не знала, что слышала все, что произносилось, то, что я не могла понять, но слышала, не было осмысленной речью, а было специально сгенерированным шумом, имитирующим человеческую речь. Целью такого приема было усиление моего внимания к ментальной речи, развитие моего внутреннего слуха.

23:55 - в моей голове зазвучал новый голос густым басом, у меня создалось впечатление появления гостя. Голос «судьи» произнес: «это мой жених». Гость (новый голос) ответил: «не бойтесь»

11 ноября - около 2:00-3:00 прозвучало: «торопитесь, как можно быстрее», затем: «я знаю место, где», «они тебя не пропустят».

Около 10-11 часов прозвучало: «уходим, пустая трата времени», около 12 часов дня в течение 15 минут прозвучали следующие слова в той же последовательности, в которой приведены здесь: «нападение», «хватит, бунт на корабле», «платят», «будьте неподалеку», «она очень опасна», «запомни».

Остаток дня я находилась дома и до 17 часов ментально ничего не слышала. Около 17 часов я снова услышала: «не вспугнуть», «меня тошнит».

От 22 часов до 3 часов ночи я услышала и записала:

«нас трое» (это произнес голос предполагаемого жениха «судьи»), «удушение» (вечером я смотрела фильм о защите от удавки), «всего неделя», «мой сын», «без меня», «а внизу постелим», «мой дом», «сбросим», «ей деваться некуда», «чтобы я знала», «мы попали», «думаешь, правда», «не медля, понял», «трудно с ней», «мы могли бы… в Америке», «нашли кого-то?», «куда мы поедем», «на этой неделе», «носовые платки», «а если она не умрет?», «я бы так сделал» (голос «жениха»), «внутрь», «она ОЧЕНЬ опасна» (ударение на слове «очень» после того, как я представила, как стала бы защищаться с помощью ножа), «выносливая», «быстрее!», «выпьет», «три часа», «в подвал», «полицейский, он кладет ее», «ты злишься», «любым способом» (голос «судьи» с досадой), «идиоты» (голос «судьи»), «никуда не денется» (низкий голос, напоминающий мужской), «был у нас» (низкий и грубый голос), «я вспомнил этот дом» (голос «жениха»), «попробовать» (низкий голос), «ты им сказала?» (низкий голос)

Когда я слышала эти слова, то чувствовала содержащуюся в них угрозу для себя, но не понимала, в чем конкретно она заключается. Если речь шла о похищении, то возникал вопрос: какие могут быть дальнейшие действия похитителей и каким образом они намеревались осуществить само похищение? Отравить или сбросить вниз? Я вслушивалась с большим напряжением в то, что казалось мне тогда человеческой речью, но улов мой был скромен, я была в недоумении. Вдруг в момент моих раздумий я услышала ментально еще один женский голос, произнесший четко: «они хотят вас убить». Этот голос прозвучал иначе, чем звучала речь, к которой я усиленно прислушивалась, он был неожиданным, но не удивил меня. Выдержав паузу, в течение которой я думала: как мне отнестись к этой реплике незнакомки, я ответила (как всегда, ментально): «знаю». Сейчас я бы сказала, что таким образом одна из невидимок решила подтвердить то, в чем я еще испытывала сомнения – мое похищение со всеми последствиями, подтолкнуть меня к заблуждению и к действиям, из него вытекающим, в первую очередь, бегству из собственной квартиры.

12 ноября – в 8:53 я услышала «мы сделаем это», «увидимся»

9:37 - «я попрошу…» (в этот момент я стала быстро собираться, чтобы выйти из квартиры), « она почти вышла» (я уже была готова выйти из квартиры), «о, черт» (я снова разделась и никуда не пошла)

9:54 - «не выходила», «увидимся»

10:05 – 10:20 «попробую, как в первый раз», «вы уверены», «я ничего не говорила» (голос мнимой «судьи»), «достаточно».

10:33 «видишь, как всегда» (в это время я размышляла о пустяках)

Около 11 часов: «она нас за дураков держит» (такая фраза позже будет не раз произноситься пси-операторами)

Я вышла из квартиры около 11:30 и поспешила в магазин забирать заказанный через интернет товар. При этом я взяла с собой непроницаемый пакет и положила в него кухонный, но очень острый нож, намереваясь в случае нападения на меня использовать его. Я немного изменила маршрут следования к магазину, который находился неподалеку, настороженно всматривалась в прохожих и задержала взгляд на случайной полицейской машине. Я благополучно выкупила свою вещь, томясь в магазине от небольшой задержки. Во время пребывания вне дома я услышала:

В 11:40 «признательна», «освобожусь», около 12 часов: «захват будет у…». Услышав такую фразу, я стала думать, где должен быть совершен захват, и вначале хотела проехать к своему дому непрямым путем, с пересадками, но в последний момент передумала и вышла из автобуса там, где должна была бы выйти в случае отсутствия каких-либо опасений, решив, что ничто не помогло бы мне избежать нападения непосредственно около своего дома, если оно должно было произойти. Однако никакого захвата не произошло, и я благополучно вернулась домой, услышав в 12:08 в момент вхождения в квартиру: «плохие новости», а затем в 12:18: «плохо дело», в 12:21: «ошейник».

Около 12:50 я услышала: «это ошибка» (это был голос мнимой «судьи» с неожиданными плаксивыми интонациями). Я предположила, что она была в этот момент арестована, объединив произошедшие в своем сознании и в действительности события: прекращение ментальных разговоров, содержащих обсуждение плана преследования, изменение голоса «судьи» с самоуверенного на плаксивый, ожидание реакции УСБ ФСБ на мое электронное письмо. Мое предположение превращалось в уверенность еще и благодаря тому, что почти до 18 часов я ментально не слышала ничего, и только в 17:57 услышала «плохо совсем».

13 ноября в середине дня я услышала ментальный разговор мужчины, с которым 8 ноября «судья» говорила обо мне и который сказал, что пришлет за мной группу. Этот уже знакомый мужской голос говорил с более молодым, даже юношеским голосом, который по моему предположению был следователем, осуществившим задержание «судьи». Следователь был предупредителен. Знакомый «судьи» долго и обстоятельно говорил, произнеся однажды со сдержанным восхищением слово «рентген», и я решила, что это относится к «судье», которую уже давно считала сильным экстрасенсом и телепатом, даже написав об этом в интернет. Также он произнес с сожалением слово «любитель», и я поняла, что там рассматривается мое письмо с описанием услышанного ментально разговора накануне предполагаемого захвата. Я не считала себя сильным телепатом и согласилась с такой невысокой оценкой. «Судью» в это время я почти не слышала. По редким дошедшим до меня ее словам, произнесенным без прежнего ожесточения, а со смирением и благодушием, я поняла, что «судья» находится в достаточно комфортных для нее условиях. Я ожидала большего, я надеялась на расследование и наказание готовящих преступление лиц и собственное избавление от угрозы нападения. Я чувствовала со стороны «судьи» насмешку, и это меня беспокоило. В этот день я снова отправила электронное письмо в УСБ ФСБ с благодарностью за избавление от преследования, имея в виду предполагаемое задержание «судьи». Когда я писала и отправляла это письмо, то услышала веселый голос «судьи»: «давай! давай!», которой не ответила.

Вечером 13 ноября около 20:00, читая книгу за столом, я услышала голос «судьи»: «мама, я вернусь», а затем почувствовала ее молчаливое присутствие у себя за спиной так, как будто это было прощанием. (Прим.: психотронное оборудование позволяет создавать эффект незримого присутствия какого-либо человека с помощью сигнала-намека на него) Затем я слышала голос «судьи» и ее спутницы: «перекресток», будто они ехали на машине, и ровно в 23:00 неожиданно раздался строгий юношеский голос: «вы арестованы». Услышав это, я не удивилась, мне хотелось этого. Немного позже по отдельным голосам, интонациям, репликам, дошедшим до меня, я поняла, что «судья» вместе со своей спутницей доставлена в отделение полиции. Спутница держалась вызывающе и дерзко, но «судья» была морально сломлена, с ней случилась истерика. (Прим.: психотронное оборудование обладает возможностью имитации человеческих эмоций и их усиления) Я даже увидела ее зрительный образ (изображение) в своем сознании: «судья» на миг замерла с открытым ртом, глядя куда-то впереди себя, и "закричала" во весь голос (Прим.: крик - психотронный эффект). «Судья» и ее спутница были разделены, «судья» оказалась одна в своей камере, как мне показалось. Я чувствовала глубокую подавленность находящейся в одиночестве и непривычной обстановке «судьи» и мне было жаль ее. Я ментально сказала ей: «хочешь, я музычку приятную тебе включу?», думая, что «судья» слышит то, что слышу и я сама. Раньше я слушала в наушниках Баха, мнимая «судья» на это реагировала: «тоску нагоняет». Я надела наушники и включила музыку, которая играла всю ночь. Проснувшись, я по-прежнему ощущала молчаливое присутствие «судьи». Уже в девятом часу утра я услышала благодушный мужской голос и решила, что «судья» подвергается допросу. Я слышала только интонации, различала голоса, но общий смысл произносимого не доходил до меня. Решив, что все идет так, как должно идти, я перестала слушать голоса часам к 10 дня. Но в середине дня около 15-16 часов я снова услышала веселый голос «судьи», голос ее предполагаемого жениха и флегматичный мужской голос, тот самый, которым было озвучено намерение прислать за мной группу захвата, который выступил защитником «судьи» перед предполагаемым следователем и который теперь представлялся мне как покровитель «судьи». Я была разочарована. Я поняла, что наблюдение за мной будет продолжаться с неизвестной для меня целью. Я занималась в квартире мелким ремонтом и шутила при этом про себя, зная, что меня слышат: « «я – честь, а ты хто такая?», произнося эту фразу от имени «судьи» многократно. Мне было смешно, слушавшие меня «судья» и компания веселились тоже. Только мое веселье было с примесью горечи, а «судья» с компанией веселились с откровенной насмешкой. Я подумала, что мою телепатическую историю следовало бы каким-нибудь образом предать огласке. Мужской голос покровителя «судьи» произнес: «это то, чего я больше всего боялся». Затем, собираясь «уходить», тот же мужской голос произнес: «завтра продолжим». Теперь я оказывалась в прежней роли «дичи», защиту искать мне было уже негде, защищать себя теперь я могла только сама.

На этом очередной этап знакомства с невидимками закончился. Поздним вечером начался следующий этап со своими особенностями: психотронная обработка стала осуществляться уже непрерывно днем и ночью, а не эпизодически, я слышала уже не отдельные слова, а полностью все, что говорилось невидимками, стали активно использоваться изображения, которые в сочетании с комментариями невидимок составляли своего рода ментальные спектакли, театрализованные представления, вытекающие одно из другого и призванные лишить меня чувства реальности.