Голоса в голове - психотронное воздействие на мозг

Дневник участника психотронных экспериментов (контроль сознания, управление мышлением)

27 июля 2015 года

Едва легла спать 26 июля в 23 часа, как сразу почувствовала готовность операторов к работе. Я не забыла надеть наушники и включить «громкую» музыку, ожидая бессонную ночь. Но операторы занимались мной не более часа: Говорок пыталась меня «разводить», она делала это недолго – я была удивлена тому, что совершенно не «цеплялась» - меня нисколько не задевали произносимые ею реплики. Еще недавно мне приходилось для этого прилагать усилия, но теперь я легко и естественно отстранилась, ее голос звучал как бы вне моего сознания. Я испытывала блаженство, она – умолкла. Я подумала, что одержала победу, что противник отступил, но нет – я попала под шквал мыслей-«диверсантов». Это был непрерывный поток, тучи забрасываемых мыслей, они звучали очень тихо, сопутствующее им давление на мозг было слабее, чем раньше. Я не чувствовала в это время действие «возбудителя» мозга. Мой мозг был абсолютно спокоен, он отдыхал, не работал, но в моем сознании мелькали шальные, бессвязные мысли на самые разные темы. Таким непрерывным потоком бессвязных мыслей в своем сознании не всякий буйнопомешанный мог бы похвастать. Голос, который их произносил, был хорошо замаскирован, по звучанию в моем сознании засланные мыслеформы могли бы сойти за родные, но их лишь общее, смутное содержание выдавало внешнее происхождение. Я не понимала точный смысл этих мыслеформ и не хотела понимать, осмысливать. Я отлично видела, что эти мысли – не продукт моего ума. Я отнеслась к ним как к струям дождя, от которых защищала свое сознание «дождевиком» отстраненности, безусловного отторжения. Это продолжалось до тех пор, пока я не уснула, но и во сне ощущала натиск этих чуждых мне мыслей, которому сопротивлялась.

Еще во время ночного пробуждения Пианистка передала мне целый пакет новых изображений, в т.ч. фигур и лиц каких-то людей. После пробуждения утром я вспомнила об этих изображениях и подумала, что это – заготовки для новых представлений, зрителем которых буду уже не я. Возможно, я ошибалась, когда недавно писала, что мой случай – исключительный, имея в виду активное применение в нем зрительных образов, связанных определенной логикой.

Сразу после утреннего пробуждения столкнулась с активным «разводом» со стороны Пианистки, ей помогала ИЭВ. Отдохнув за предыдущий день от их болтовни, я с удовольствием сама стремилась к шутливому общению с ними. Они снова установили со мной прямой контакт, к которому стремились, а я по-прежнему могла этот контакт разрушить в любой момент.

Около 7 часов снова стали звучать «случайные» слова.

Едва вышла из дома около 9 часов, моментально появилась сонливость. До 15 часов сонливость то проходила, то появлялась вновь, и так много раз за день. Еще 24 июля заметила, что сонливость становится значительно слабее и терпимее, если ее приливы встречать не сидя, а на ногах (стоя или во время ходьбы). Сегодня это наблюдение подтвердилось – я не страдала сильно от приливов сонливости.

Весь день – попытки «развода», «прилипание» Пианистки с кратковременными перерывами (оппонент – ИЭВ). Утром промелькнул привычный сигнал-намек: «надела ли брюки», который я проигнорировала легче и естественнее, чем раньше, т.е. реакция на этот намек стала проходить почти автоматически. Несколько раз у меня закладывало уши. Пианистка пыталась использовать «плеточку», но это не имело эффекта. Несколько раз была предпринята попытка передачи мыслей-«диверсантов» - как и ночью, я их игнорировала, ощущая небольшое давление на мозг и не понимая точный смысл засланных мыслеформ.

Уже к 13 часам стала слушать Пианистку невнимательно, снова превратившись в стороннего наблюдателя, хотя до этого позволяла себе реагировать на ее реплики.

Днем несколько раз ощутила сдавливание сердца, - это было демонстрацией досады оператора за мою несостоявшуюся дремоту.

Когда вернулась домой около 16 часов, нагнетание сонливости возобновилось.

Вечером во время работы над сайтом ощутила давление на мозг.

Перед тем, как уснуть, снова получила неприятные ощущения от насильственного забрасывания в мое сознание мыслей-«диверсантов», благополучно это преодолев. Незаметно уснула, мой сон не разрушался. Перед тем, как уснуть, я с удивлением отметила, что операторы перестали использовать «захват» внимания: они пытались меня «разводить, что без «захвата» внимания – дело бесполезное.

28 июля 2015 года

В момент пробуждения в 6 часов голосов операторов совсем не было слышно, но уже через полчаса с их стороны началась осторожные подсказки, делаемые тишайшим голосом, в основе которых лежали мои старые мысли бытового характера, для повторения, т.е. возобновились попытки подталкивания к ментальному флуду и принятию мной внушаемых мыслей, пусть даже мне знакомых. После их неудач в этом направлении почувствовала тупую головную боль, не слишком сильную, ощутила шум в ушах, затем - боль в левом ухе. После 7 часов операторы снова замолчали, но головная боль и боль в левом ухе, шум в ушах сохранялись. Затем стала ощущать вибрацию или дрожь в голове, что ранее было признаком применения «бомбочки».

После выхода из дома около 9 часов операторы пытались меня «разводить» до 10.30, т.е. того момента, когда я приступила к основной работе. В этот момент оператор умолкла, началось нагнетание сонливости, которая вначале была слабой, но к 11 часам заметно усилилась. Тем не менее, при этом мне даже удавалось читать в метро, тем более – не закрывать глаза, впадая в дремоту. Головная боль к 10-11 часам прошла.

Весь день – подсказки, сигналы-намеки бытового характера, оказавшиеся очень слабыми, намеки иного характера, более сложные, которых было огромное множество. В ткань «развода» вплетались «случайные» слова – их звучание было особенным. Когда я не желала осмысливать полученный сигнал-намек, операторы его озвучивали отчетливо, показывая, что я должна была увидеть в намеке.

Сонливость нагнеталась и дома, после работы. Некоторое время дома ощущала давление на мозг. На вызов сонливости невидимки почему-то стали рассчитывать как на наиболее эффективное орудие ломки сопротивления. Говорок, чей голос я стала различать к вечеру, сказала: «она не хочет закрывать глаза, расслабляться? Что ж, будем искать другой подход к ее сознанию».

Из-за нагнетаемой весь день сонливости отошла ко сну рано – в 21 час.

29 июля 2015 года

Посреди ночи, еще до рассвета операторы разбудили меня, больше уснуть не пришлось. Сразу услышала голос Говорка – она лидировала в этот момент, не скрывая своей роли главной среди «пастушек». Говорок пыталась меня «разводить», это занятие она продолжила при поддержке Пианистки и во время моей основной работы до возвращения домой. Ночью, когда я была разбужена, снова попала под залпы внешних мыслеформ-«диверсантов». Я заметила, что они стали звучать в моем сознании очень органично, без давления, но все равно оставались чужими – на фоне ментальной «тишины», спокойствия хорошо отдохнувшего мозга мелькание в сознании самых разных, не связанных между собой мыслей, выглядело противоестественно, какими бы органичными они не казались по звучанию. Когда я попыталась думать о чем-то своем, смирившись с потерянным сном, то Пианистка прибегла к средству, имевшемуся в их арсенале - торможению работы мозга. Кроме того, она вызвала небольшое давление на мозг во время заброски мыслей-«диверсантов» - все это говорило о намерении невидимок влиять на мое мышление и вызывало у меня желание сопротивляться.

Пианистка в течение дня демонстрировала умение «прилипать» к моим сырым мыслям, в полезности которого для дела стали сомневаться сами невидимки, как следовало из их комментариев. Создавалось впечатление, что Говорок хотела лично оценить свои неудачи с моим отторжением внешних мыслеформ-«диверсантов». Сонливость в течение дня и в начале вечера нагнеталась, но не так сильно, как в предыдущие дни. Несколько раз ощутила точечную кратковременную головную боль в левой лобной части головы, которая проходила после массирования болезненного места круговыми движениями.

Вечером благополучно поработала над сайтом при полном отсутствии сонливости.

30 июля 2015 года

Едва легла спать, как сразу подверглась попыткам со стороны Говорка меня «развести». Очень скоро почувствовала действие «бомбочки»: дрожь в затылке. Незаметно уснула, но вскоре снова проснулась и снова отметила те же признаки применения «бомбочки», в т.ч. дрожание глазных яблок. Появилась боль в правом ухе и небольшая головная боль. Использовался «захват» внимания (фиксация), но едва ощутив его действие, я все свое внимание перенесла на музыку, которую слушала в наушниках. В это время я получила множество изображений, некоторые из которых показались интересными. Например, на одном был очень густой лес – одни ели, которые возникали в моем сознании «на глазах» по направлению в мою сторону, создавалось впечатление, что я зарастаю непроходимым лесом с молниеносной быстротой – елки возникают то в одном месте, то в другом. Возможно, все это должно вызывать ощущение безысходности, тупика, кошмара. Другое изображение, в котором также содержалась определенная динамика, - пустое шоссе без машин, которое как бы убегало назад, отчего у меня создавалось впечатление быстрого продвижения вперед, причем не по прямой линии, а по кривым линиям, имитирующим повороты. Такое изображение могло бы вызвать ощущение бегства. Уснуть мне больше не пришлось, за всю ночь удалось поспать не более 2 часов.

После 6 часов утра голосов операторов не стало слышно. Но к 6-30 начались подсказки, вставляемые в мои собственные размышления (в это время стала думать о своем сайте). Это была довольно грубая работа, хотя звучание их голосов было таким же, как звучание мыслеформ-«диверсантов» в прошлые ночи – обезличенным, тихим, достаточно «органичным». Возможно, звучание их голосов было подогнано под мое восприятие, поэтому оно показалось «органичным», но все-таки заметным – здесь по-прежнему звучали слова. Вместе с подсказками было и «прилипание». В промежуток 7-8 часов снова зазвучали в большом количестве «случайные» слова с применением «захвата» внимания в моменты их звучания. Ближе к 8 часам операторы умолкли – я пропустила этот момент, какое-то время размышляя свободно без них, пока не заметила их молчания. Раньше были случаи, когда во время «прилипания» они внезапно умолкали, и я автоматически останавливалась тоже, словно была «ведомой» ими. Теперь было иначе – они «прилипали», я их не слушала, размышляя о своем, они умолкали – я этого уже не замечала.

Около 8-30 вышла из дома и сразу получила знакомый сигнал-намек: «надела ли брюки?» Но моя реакция на него на этот раз меня порадовала: получив его, я удержалась от того, чтобы даже мысленно, как это было еще недавно, «бросить» взгляд в сторону своей нижней половины. За доли секунды мой мозг проанализировал сигнал и отвергнул его как ложный. Бессознательные импульсы в этом случае не сыграли главную роль.

Ближе к 9 часам появилась сильная сонливость, явно искусственного происхождения (естественная сонливость из-за недостаточного сна появилась бы у меня лишь к 12-14 часам). Я стала переносить эту сонливость, как и в предыдущие дни, стоя там, где прежде присаживалась, не позволяя себе расслабляться и впадать в дремоту. В это время операторы почти перестали гулить, т.е. больше не пытались меня «разводить», а лишь делали отдельные комментарии событий для себя, для своей записи. Когда я вышла из метро, сонливость стала слабее, зато операторы запустили подсказки для выражения мной своего отношения к ним. Ближе к 9 часам в сознании промелькнула мысль-«диверсант», содержащая общий намек на бытовую ситуацию с моим электросчетчиком. Эта мысль прозвучала органично, зато возникла неорганично – неожиданно, без логической связи с моими предшествующими размышлениями, к тому же эта тема для меня уже была закрыта на несколько месяцев вперед. Если бы я признала такую мысль-«диверсанта» за свою, я могла бы ее, как и любую другую чужую мысль с общим смыслом, развивать, конкретизировать. Осмысленная мной, она стала бы частью моего опыта и закрепилась в моей памяти, как моя собственная мысль. Но сегодня заброшенная в мое сознание мысль-«диверсант» была замечена и отвергнута.

С 12 до 14 часов была страшная сонливость, но я не закрывала глаза, стараясь ее превозмочь. Затем она исчезла сама собой. После 15 часов возобновились попытки меня зацепить, но безуспешно – оглушенная почти бессонной ночью и борьбой с сонливостью, я не ощущала давления таких попыток. Около 16 часов появились подсказки моих замечаний на их реплики для создания у меня иллюзии реагирования, эффект этих попыток был нулевым – в это время я была сильно увлечена основной работой.

Ближе к 17 часам я оказалась дома. Попытки «развода» в это время - вялые и редкие. Из-за сильной сонливости, которая снова возникла в начале вечера, я была не в состоянии работать над сайтом и отошла ко сну рано. Спать мне не мешали до 5 часов утра, хотя посреди ночи было 2 принудительных пробуждения.

31 июля 2015 года

Ночью увидела сон: я работаю курьером, терплю постоянные неудачи – мне не удается в срок доставить что-то одному, другому получателю, сталкиваюсь с грубым отношением со стороны некоторых клиентов, мне хочется бросить работу немедленно, наказать одного из сварливых клиентов невыполнением для него работы. Когда я во сне выхожу из учреждения на улицу, то попадаю на дорогу, где в жирной грязи с трудом нахожу участок, на который можно безопасно ступить. На душе у меня в это время неприятный осадок, злобное чувство. Таким образом, во сне у меня формировалось негативное отношение к работе и к людям, с которыми мне приходилось сталкиваться. Кстати, во время моей настоящей работы, наяву, мне очень часто приходилось слышать от операторов: «брось работу, поезжай домой». На самом деле, у меня нет проблем на работе таких, которые я увидела во сне – работа мной выполняется добросовестно, отношения с клиентами, равно как и с работодателем, - хорошие. Это еще один пример попыток воздействия на мое подсознание через сон.

Сразу после утреннего пробуждения – попытки со стороны Пианистки и ИЭВ «зацепить» меня, т.е. заставить реагировать на свои замечания, я не цеплялась. Предпринимались попытки подсказок тем для размышлений, для этого делался «намек» на что-то из моего прошлого, хранящегося в моей памяти – также безуспешно. После 6-30 операторы умолкли, в ушах возник шум, который затем усилился. Прозвучало несколько «случайных» слов.

Я отметила прибытие новой мыслеформы-«диверсанта». Когда я замечала такую мысль, то отстраненно слушала ее звучание в своем сознании, удивляясь: «и это должно быть моим?» Несмотря на органичность звучания, она оставалась чужой, т.к. операторов не интересовало, по всей видимости, ничего, кроме звучания, к которому иногда они пытались пристегнуть фальсифицированные «потуги» мысли, искусственные эмоции, давление на мозг, «захват» внимания, угрозы или гнобление.

В течение моего короткого рабочего дня попытки «развода» были пассивные, т.к. второй день я почти не реагировала на них. Тоже касалось «прилипания» - я замечала такие попытки, отстранялась сразу, разрывая синхронность своих мыслей и ее озвучки оператором, без синхронности озвучка невидимкам и вовсе была не нужна – они умолкали. Зато эти попытки натолкнули меня на новую мысль: одно из назначений «прилипания» - вызов у подколпачного привыкания к звучанию собственных мыслей в своем сознании, когда он уверен в их авторстве. Если чужая мысль прозвучит таким же образом, то ее можно будет принять за свою, при игнорировании других факторов – логическая связь с другими мыслями, уместность, значимость, соответствие своему культурному уровню, наличие «потуг» (умственных усилий) и т.п. Действительно, сейчас мне трудно определить: ориентируясь только на одно звучание, когда в сознании звучит моя собственная мысль, а когда – чужая, внедренная, потому что уже не помню, как звучали до нашествия невидимок мои родные мысли, скорее всего, они никак не звучали, но может быть, некоторые из них в каких-нибудь особых случаях – стресса, нарушения душевного равновесия, эмоционального подъема все-таки звучали. Остается только стремиться к дисциплине мышления, сдерживать эмоции и избегать думать словами.

К 14 часам операторы стали делать подсказки с усилением, почти под давлением, словно с досады (раньше проявляли осторожность и аккуратность).

Сегодня операторы пытались выяснить, почему на меня перестали действовать приемы, которые действовали в прошлом, - касающиеся «развода», втягивания. Но и в недавнем прошлом большого успеха в этой области у них уже не было. С применением «возбудителя» мозга они затрагивали определенную тему, которая могла бы меня заинтересовать, на что у меня возникала первая реакция (уже это они считали своей победой), затем я замечала, что зацепилась и умолкала Пианистка в таких случаях констатировала: «сначала возьмет, потом выбросит». Но теперь стало еще хуже: им не удавалось зацепить меня с самого начала (когда видишь, кто и как готовит блюдо, кушать его уже не захочется – они раскрыли свою кухню).