Голоса в голове - психотронное воздействие на мозг

Дневник участника психотронных экспериментов (контроль сознания, управление мышлением)

25 августа 2015 года

Посреди ночи была разбужена, но не позволила увлечь себя размышлениями и вскоре уснула снова. Во время пробуждения отметила появление нескольких мыслей-«диверсантов». Около 3-х часов ночи снова была разбужена, больше уснуть не пришлось. До 5-30 лежала в постели без сна, наблюдая за мелькавшими в моем сознании тучами мыслей-«диверсантов. Незаметно я «разгулялась» - стали появляться собственные мысли.

Еще до ночного пробуждения я видела сны, длинные и красочные, в которых много говорила о том, как надо воспринимать кино, девушке, высказавшей до этого суждение, показавшееся мне наивным. Но когда я проснулась, у меня не осталось ни малейшего желания ментально «говорить», более того, мне не хотелось размышлять даже для себя – не хотелось разрушать состояние сна.

После 6 часов возобновился «развод» со стороны операторов, включавший в себя подсказки реплик от моего имени, «развод» прекратился примерно через 1 час, когда я занялась контентом для сайта.

Ближе к 9 часам утра активизировались попытки операторов завладеть моим вниманием, заставить слушать их непрерывно, сломать во мне развивающийся навык отстраненности. Эти попытки были настолько активны, настолько навязчивым стало «прилипание» оператора к моим собственным мыслям и ощущениям, что мне еще более захотелось от них отстраниться, закрыться музыкой в наушниках. В моменты, когда у меня не было собственных размышлений, возобновлялись подсказки реплик на высказывания Пианистки, которые можно отнести к зародышам мыслей. Подсказки звучали в моем сознании так же, как и мысли-«диверсанты (голос ИЭВ, их диктующий, был узнаваем) – на том же акустическом уровне. Говорок отчитывала Пианистку за то, что та превращает «прилипание» в самоцель, хотя оно должно только создавать условия для другого - сплетения невидимой нити между мной и Пианисткой, заставляющей меня слушать непрерывно (в идеале) именно ее (Пианистку), а не другого пси-оператора. Отчасти операторам удавалось меня «зацепить», но лишь на время. Плохо для них было то, что я замечала их намерения и, значит, была в состоянии им препятствовать.

После полудня я перестала слушать голоса операторов. В 13-30 совсем закрылась от них музыкой, надев наушники. Сразу появилась легкая головная боль в правой лобной части головы (районе макушки), длившаяся несколько минут. Вскоре (еще до 14 часов) стала получать мысли-«диверсанты» с одновременным повышением давления в голове (иногда я называла это давлением на мозг), отчего создавалось ощущение «вдавливания» в мое сознание чужих мыслей, ментального насилия. Естественно, я не могла не только принимать мысли-«диверсанты» за свои собственные мысли, но даже прислушиваться к ним.

В течение всего рабочего дня – активный «развод» со стороны операторов с попытками меня «разговорить», заставить реагировать на их высказывания. Целый день проявляла активность Говорок, постоянно дававшая наставления своим помощницам о том, как надо меня цеплять.

Вечером сосредоточилась на работе над контентом для сайта, операторам оставалось только наблюдать, помешать ей они были не в силах – я их не слушала.

26 августа 2015 года

Посреди ночи - два пробуждения. Ночью видела сон, длинный, сложный, заряженный эмоциями, в котором я много говорила. Проснувшись, сразу вошла в состояние отстраненности.

С утра пси-операторы были пассивны, их голоса были едва слышны, ранним утром недолго звучал голос Говорка.

В течение моего рабочего дня – умеренный, формальный «развод» со стороны операторов с подсказками реплик для меня, произносимыми очень тихо и звучавшими в моем сознании так же, как и мысли-«диверсанты».

Быстро уснула, стремясь не допускать даже собственных шальных мыслей.

27 августа 2015 года

Посреди ночи просыпалась пару раз без видимой причины

После окончательного пробуждения в 5-30 сразу вошла в состояние отстраненности от операторов, которое даже оказалось сильнее, чем в предыдущие дни. В течение часа занималась контентом сайта.

Утром «развод» со стороны операторов – обычный, не слишком активный, но и не пассивный. Множество мыслей-«диверсантов» в моем сознании – их внешнее происхождение по-прежнему заметно.

Весь день находилась в состоянии отстраненности от голосов невидимок, совсем на них не реагируя, только механически фиксируя прибытие очередной мысли-«диверсанта» - слишком я была захвачена своей основной работой. В конце концов, операторы понизили силу звучания своих голосов до едва заметного уровня.

Вечером немного поработала над контентом для сайта.

28 августа 2015 года

Посреди ночи была разбужена и сразу приведена в состояние полного бодрствования, мне стало ясно, что бессонница обеспечена до утра. Сразу началась массированная атака моего сознания мыслями-«диверсантами», которых было огромное множество. Однако мой мозг был абсолютно спокоен, реагирования на внешние мысли у меня не было никакого – ни любопытства, ни желания ответить или подхватить засланную мысль. В то же время у меня начали появляться собственные мысли, касающиеся бытовых, еще не разрешенных проблем. Эти собственные мысли не были новыми для меня, они лишь возвращали меня к прежним раздумьям. Заметив возникновение у меня собственных мыслей, что для операторов уже было определенным успехом, я постаралась прогнать их, добиваясь полной «тишины» в своем сознании. Слушая в наушниках музыку, незаметно задремала, и до звонка будильника находилась в состоянии поверхностного сна – я как будто понимала, что не сплю, но одновременно видела сны. Один из увиденных мной снов содержал намек на невидимок. Я видела грязного, неухоженного мужика криминального толка, который имел какие-то виды на меня. В его обществе я притворялась своей, вынашивая втайне от него замысел своего бегства, полного освобождения. Кажется, я даже начала осуществлять свой замысел, совершив первые шаги в этом направлении, оставшиеся для мужика незамеченными – он не чуял, что может оказаться в дураках.

После моего окончательного пробуждения – «развод» со стороны пси-операторов возобновился, он включал подсказки реплик для меня и передачу мне мыслеформ-«диверсантов». Было заметно, что место Пианистки заняла Говорок со своим стилем «развода», который меня не "цеплял". По-настоящему «цеплять» могла только Пианистка благодаря бурному темпераменту, открытости, естественности, выносливости и... отсутствию стиля, т.е. готовности к импровизациям. У Говорка не было таких качесств, ее стиль «развода» выведен не столько из психотронной практики, сколько из книг. (Прим.: в одних случая Говорок выглядела мастером развода - когда хотела блеснуть своими способностями, в других - полной бездарностью, когда требовалось вещать часами. Думаю, что ее достоинства в овладевании вниманием собеседника лучше всего заявляли бы о себе в 1-й реальности, но во 2-й реальности, когда она пытается лицедействовать, быть не собой, ее достоинства убывают). В итоге неуклюжий «развод» невидимок закончился к 8 часам утра, их голосов не стало слышно.

Около 10 часов утра я ощутила небольшое жжение в сердце, которое длилось несколько минут, одновременно с этим – легкий приступ сонливости. В середине дня (около 16-17 часов) у меня вдруг потемнело в глазах, это длилось несколько секунд, вслед за этим возникло кратковременное головокружение.

День был для меня напряженным – было много работы. Я была вынуждена передвигаться очень быстро, своих мыслей у меня в то время не было, но операторы попытались использовать ситуацию для своего «прилипания» - они озвучивали от моего имени мои состояния спешки, беспокойства, переводя их в словесные формы. «Прилипание» сопровождало меня долго. Захваченная полностью работой, я не пыталась освободиться от него, оно не мешало мне, не подогревало мои эмоции, не стимулировало умственную деятельность, но голос «прилипшего» оператора всегда был у меня на слуху.

В середине дня я отметила прибытие нескольких мыслей-«диверсантов». Около 13 часов промелькнула мысль-«диверсант» со вложенной в нее командой – совершить поступок бытового характера, который я могла бы совершить и в другое время, но на тот момент не являвшийся необходимым. По-прежнему внешнее происхождение мыслей-«диверсантов» (в виде оценок или моих собственных, но устаревших мыслей) было заметным из-за неуместности их появления, хотя звучание их в моем сознании казалось очень органичным. Когда мысль-«диверсант» звучит в моем сознании как намек, без слов, то намек этот касается того, что уже было мной осознано, в мысли-«диверсанте» отсутствует новизна, работа ума – она возникает как бы из пустоты, из ничего, поэтому не заметить ее невозможно. Были случаи, когда я не могла определенно сказать: моя собственная мысль прозвучала или внешняя мысль-«диверсант»? Но это случалось тогда, когда оператор озвучивала мою сырую мысль (как известно, невидимки могут уловить мою мысль раньше, чем я сама ее осознаю) так же, как звучали в моем сознании чужие мысли-«диверсанты».

29 августа 2015 года

Посреди ночи снова была разбужена и тотчас же обстреляна залпами внешних мыслей-«диверсантов», которые на фоне «тишины» в моем сознании, бездействия мозга, были хорошо заметны. Сон у меня полностью пропал. Просматривалось намерение операторов заставить меня думать по их команде. Я сопротивлялась, как могла, стараясь сохранить свой мозг в состоянии покоя, переключившись на музыку, которую слушала в наушниках. Иногда ненадолго задумывалась над вопросами, которые меня беспокоили в последнее время, но не над затрагиваемыми операторами темами. Так продолжалось несколько часов, после чего незаметно уснула. В момент ночного пробуждения ухватила конец фразы, произнесенной не мной, но которая была перефразировкой одного из моих старых изречений: «я считаю вас опасными, пока вы не докажете мне обратное». А мое изречение было таким: «я верю в то, что слышу ментально, до тех пор, пока не получу новое подтверждение того, во что условно верю, тогда вера эта станет полной, или пока не получу опровержение – тогда вера исчезнет». Я не знаю, намеревались ли невидимки, как и во многих других подобных случаях, выдать эту фразу за мою собственную из-за их сходного звучания и внушить мне идею, что во сне говорила я сама, или я случайно услышала пси-оператора. Думаю, что первый вариант больше подходит. Именно после этой фразы начался обстрел мыслями-«диверсантами», призванных выдать себя за мои собственные случайные (шальные) мысли бытового характера, которые теоретически могли бы появиться у меня в часы искусственно созданной бессонницы. Не один раз смысл присланной мысли-«диверсанта» ускользал от меня, то же будет и днем.

После утреннего пробуждения некоторое время лежала без сна с закрытыми глазами, неожиданно увидела в сознании зрительный образ – изображение с чем-то неопределенным, напоминающее ритмичное мерцание множества соединенных между собой вогнутых дуг, дающих эффект морских волн, только не в реалистичном, а мультипликационном исполнении. Движение соединенных дуг вверх-вниз указывало на волнение моря. Никаких дополнительных ощущений или эмоций, которые усилили бы эффект, к изображению добавлено не было. Вскоре зрительный образ исчез из моего сознания. Зачем мне его показывали – не знаю.

С утра – активный «развод» со стороны операторов, только я не поняла их намерений – мне передавалось огромное множество подсказок для реагирования, слишком много для того, чтобы я могла что-то принять из них. Вся эта масса подсказок выглядела большой кучей ментального мусора, не привлекающего мое внимание. Если бы я принялась обрабатывать все посылаемые мне сигналы, мой мозг был бы затоплен ими.

Днем снова пошла на контакт с операторами из-за скуки – мне больше не с кем было общаться. Весь день много работала с контентом для сайта, это ставило определенные преграды для невидимок, делая меня менее доступной, но даже и в такие моменты мне передавались мысли-«диверсанты».

30 августа 2015 года

Накануне попыталась уснуть в 22 часа, но операторы долго (2-3 часа) не позволяли мне это сделать Действовал инструмент, который ранее назвала «возбудителем мозга». На фоне работы «возбудителя мозга» в сознании начали появляться мысли-«диверсанты», на этот раз при повышении давления в голове, отчего казалось, что мысли-«диверсанты» «вдавливаются» в мозг. Пианистка в это время торжествовала: «Мы можем посылать диверсанта и не словами, и не намеками, а ты все равно ее поймаешь». Я и оппонент (И Это Верно) по очереди заметили: «Посылать свою мысль нужно для того, чтобы она не была замечена и была принята, а не из детского тщеславия. Посылаемые ею (Пианисткой) мысли-«диверсанты» всегда заметны, тем более, когда передаются с давлением на мозг». Я погасила активность своего мозга, и мысли-«диверсанты» впустую пролетали в моем сознании, не оставляя ни следа. Перенесла внимание на музыку, которую слушала в наушниках. Незаметно уснула. Затем было еще одно принудительное пробуждение. На этот раз решила продолжить сон без музыки, это удалось – «разгуливать» меня операторы больше не пытались.

Проснулась утром после длинного запутанного сна и обнаружила, что в момент пробуждения напрягала свой мозг для того, чтобы продолжить мысль, которую якобы высказывала еще во сне. В очередной раз мне было внушено, что во сне я ментально говорила, рассуждала. Но проснувшись, не могла понять, в чем состояла та мысль из сна, теперь она казалась мне лишенной смысла, потому что не была моей мыслью. Поэтому с пробуждением отбросила в сторону навязываемые мне попытки вернуться в свой сон и вытаскивать из него сверкнувшее подобие мысли. Это был еще один случай, когда во сне я слышала «кашу» (обычно – только в состоянии легкой дремоты), лишь на первый взгляд кажущуюся осмысленной речью, и получила при этом от операторов импульс, означающий – «это ты говоришь», призванный убедить меня в том, что во сне говорила именно я. По репликам операторов после моего пробуждения поняла: им было нужно, чтобы после пробуждений я думала словами, они рассчитывали на мою инерцию. Действительно, несколько минут после пробуждения я обдумывала сон, прибегая к словам, затем прекратила это. Небольшое ночное гнобление позволило мне отстраниться от невидимок еще сильнее, чем в предыдущий день.

До позднего вечера занималась литературной работой. В перерывах получала очередную порцию мыслей-«диверсантов» с повышением давления в голове. Давление в голове сохранялось весь день, к нему прибавилась слабая головная боль.

Перед тем, как уснуть, долго ощущала повышенное давление в голове, которое усиливалось. Голосов операторов не было слышно, меня не пытались «разводить», только давили на мозг около часа, пока я не уснула.

31 августа 2015 года

Посреди ночи проснулась и услышала вялый голос оператора. Я решила рискнуть – снять наушники, и уснула без музыки. Но вскоре была снова разбужена. Перед вторым пробуждением я в очередной раз увидела сон, в котором много говорила, рассуждала. На момент этого пробуждения я оказалась в состоянии ложной глубокой задумчивости над чем-то непонятным. Я вышла из этого состояния сразу, как только осознала его ложность, фиктивность, т.е. через пару секунд. Тут же начался обстрел моего сознания мыслями-«диверсантами», только теперь они были другими – невидимками заимствовалась моя особенность мышления, имитировалась глубокая задумчивость для сигналов-намеков на обыденные вопросы, (например, «что приготовить на завтрак» превратился у них в философский вопрос). Мое внимание при этом на несколько секунд фиксировалось на продуктах (я как бы видела их лежащими в холодильнике), это слишком много для принятия такого решения. Аналогично: «что надеть». Мне даже не хотелось отторгать такие мысли-«диверсанты», они меня не беспокоили. Но Говорок на это отреагировала как на свою победу: «Она не замечает, что это наше! Она это приняла!» Мое нейтральное, равнодушное отношение к новым «диверсантам» было связано с тем, что при их появлении я не испытывала неприятных ощущений в голове, не было повышенного давления в черепной коробке, мой мозг не был утомлен работой по анализу входящих сигналов, здесь все было очевидно – мысли внешние, чужие. Ощущение ложной сосредоточенности уже использовалось операторами раньше, теперь они вернулись к нему, что говорило мне о блужданиях невидимок в своих психотронных изысканиях по кругу.

Ночью Говорок сказала ИЭВ: «Хорошо, что она музыку выключила». И я включила ее снова. Уснула менее, чем через час, и была в последний раза за ночь разбужена около 5 часов утра.

Ранним утром обнаружила попытки операторов добиться от меня реагирования, но уже с утра вошла в состояние отстраненности, как после всех случаев гнобления. После окончательного пробуждения ощутила головную боль, довольно сильную. Временами она исчезала, но затем появлялась снова. Когда вносила запись в Дневник, возник сильный шум в ушах, голосов операторов при этом не было слышно.

До 8 часов утра – деликатный «развод» со стороны пси-операторов, направленный на установление контакта между нами. Пару раз использовалась «плеточка». Делались подсказки для моего реагирования на реплики невидимок. Большого успеха их действия не имели – иногда я прислушивалась к болтовне операторов, но в основном им не удавалось меня «зацепить» - я сосредоточилась на своих проблемах.

Около 12 часов почувствовала не самое сильное действие «бомбочки» - ломающего удара (дрожь глазных яблок). Около 13 часов, когда находилась в состоянии полудремы, полилась «каша», содержащая не просто набор смутных фраз без смысла, но и требования моего реагирования (затрагивались определенные участки моей памяти, ассоциативные связи, отчего у меня создавалась иллюзия умственных усилий и ответа с «посылом», реагирования).

Общее наблюдение относительно мыслей-«диверсантов»: они требуют от пси-оператора некоторой подготовительной работы, их нельзя послать так же быстро, как произнести реплику от своего имени.

Весь день ощущала в голове повышенное давление. Днем дважды была применена «плеточка» с максимально возможной силой, я не расслаблялась, хотя этот инструмент был призван служить моему размягчению. До отхода ко сну сохранялась тупая головная боль. Уснула довольно быстро, но посреди ночи 4 раза пробуждалась. Пробуждения были короткими и отмечены приходом мыслей-«диверсантов». После последнего такого пробуждения я рискнула оставшуюся часть ночи провести без наушников – операторы не пытались этим воспользоваться.