Голоса в голове - психотронное воздействие на мозг
Дневник участника психотронных экспериментов (контроль сознания, управление мышлением)
24 ноября 2015 года
После утреннего пробуждения - попытки операторов меня «зацепить»: Говорок произносила фразу, ИЭВ более тихим голосом произносила на нее ответную реплику от моего имени, что должно было служить для меня подсказкой, одновременно посылая в мой мозг возбуждающий импульс. Вместе с моим согласием (ответным импульсом) на реплику ИЭВ, делаемую исключительно в моем духе, подсказка ИЭВ превращалась в подобие моего собственного отклика на фразу Говорка. Раньше я удивлялась: как могла бы я принять подсказку оператора за собственную мысль, если четко осознавала ее внешнее происхождение? Но теперь убедилась в том, что операторам было достаточно моего отклика-согласия на их посыл, даже сфальсифицированного с помощью технических эффектов.
С утра из-за бессонной ночи чувствовала себя оглушенной, в таком состоянии мне было легче отстраниться от операторов, даже не прибегая к помощи наушников и музыки. Отстраненность помогла увидеть в целом работу операторов: я слышала фразу, произносимую Говорком, и сразу приготавливалась к появлению подсказки голосом ИЭВ с сопутствующим ей возбуждающим импульсом в мой мозг, что позволяло мне своевременно погасить в себе отклик на фразу Говорка. Это операторам совсем не было нужно, как следовало из их комментариев. Поэтому я чаще стала практиковать такие действия, лишающие работу невидимок смысла.
С утра очень сильно и грубо применялась «плеточка» - не для моего размягчения, а как дубина, что было удивительно – так можно букет цветов использовать в качестве веника.
Уже с 9 часов нагнеталась сонливость – щипало в глазах, веки готовы были сомкнуться. В метро дремала при каждом удобном случае. В течение дня операторы много галдели, но я находилась в оглушенном состоянии и почти не реагировала на их реплики, мои отклики на них были единичными случаями. Много прозвучало подсказок, высказанных оператором очень тихим голосом.
Несмотря на короткий ночной сон, вечером сильной сонливости не ощущала, и просидела за компьютером до 23.30. Но долго не могла уснуть. Ночной сон длился 2-3 часа.
25 ноября 2015 года
С утра со стороны операторов – попытки «прилипания» к моим собственным мыслям, попытки влияния на ход мыслей. Только в это время я думала на психотронную тему, не слишком удобную для невидимок. Осторожные и тихие, но неуклонные, попытки операторов меня «зацепить». Сонливость нагнеталась уже с 7.30, психотронную сонливость нельзя спутать с естественной, у нее несколько иная картина. Утром пару раз использовалась «плеточка». Голоса операторов звучали крайне тихо с продолжительными паузами.
Днем все переменилось: мой мозг возбуждался таким же образом, как во время ночных экзекуций, когда я не могла уснуть, - две ночи подряд я спала лишь пару часов, а мне даже глаза закрыть не хотелось, зато присутствовало возбуждение, подталкивавшее меня к реагированию на реплики операторов. Говорок не «дурила», но придерживалась своего шутливо-ироничного стиля. Я с удовольствием реагировала на ее изречения.
И днем, и вечером подсказок прозвучало огромное множество. Создавалось впечатление, что операторы начинали свою работу с нуля. Заметила несколько сигналов-намеков. Днем один раз вызвали ощущение жжения в сердце и проследили за тем, как через несколько секунд это ощущение у меня исчезло, с неудовольствием констатируя факт отсутствия продолжения болевого эффекта. «Мы же только усиливаем», сказала Говорок на замечание ИЭВ о том, что все пропадает.
Когда я вернулась домой в начале вечера и сняла наушники, то продолжала духарить с невидимками, хотя живо реагировать на их замечания мне мешала сонливость, вызванная ими самими. Невзирая на сильную сонливость, от которой все дрожало в глазах, досидела за компьютером до полуночи. Ночью пара пробуждений, но «разгуливать» меня операторы не пытались.
26 ноября 2015 года
После моего утреннего пробуждения – активный, агрессивный «развод» со стороны операторов при сохранении видимости дружелюбия, направленный на то, чтобы заставить меня реагировать на их реплики. У них это получилось – я стала реагировать напрямую, т.е. с «посылом» им своего ответа, что для них всегда было самой желанной формой реагирования. Заметив, как сильно я сдала свои позиции, уже через полчаса после пробуждения надела наушники и запустила «громкую», бившую по ушам, музыку, какую еще не слушала – Rammstein , сквозь такую «музыку» голоса операторов достигали моих ушей очень редко, главным образом, когда я сама прислушивалась к ним, чтобы узнать, как они оценивают ситуацию. Голосов операторов почти совсем не стало слышно, а значит, и мне не на что было реагировать, но все их технические примочки по-прежнему действовали, хотя и слабее. Около 7.30 начала нагнетаться сонливость. «Плеточка» с утра использовалась очень часто. Всю первую половину дня закрывалась от операторов «громкой» музыкой, затем стала духарить с ними с удовольствием.
Поздним вечером голоса операторов стихли, начался поток назойливых подсказок, голос выдававшего подсказки оператора невозможно было идентифицировать. Уснуть не мешали, ночной сон не разрушали.
27 ноября 2015 года
После утреннего пробуждения – умеренный «развод» со стороны операторов, пытавшихся заставить реагировать с «посылом» им своих откликов. Я старалась им в этом помешать, чаще всего успешно. Также были попытки операторов задать мне тему для размышлений. Но слишком были заметны такие попытки, и размышлять спросонья о чем-либо мне вовсе не хотелось, тем более на темы, уже утратившие для меня интерес. Голоса операторов звучали крайне тихо, зато «плеточку» утром применили сильно, ее эффект превратила в «кашель» - для веселья не было основания. Вечером нагнеталась сонливость – удалось ее преодолеть.
28 ноября 2015 года
Посреди ночи разбудили, недолго пытались «разводить». Снова появились мысли-«диверсанты», внешнее происхождение которых было особенно заметно из-за сопутствующего им повышенного давления в голове и того, что мне самой ночью флудить совсем не хотелось. Я гасила эти мысли-«диверсанты», не позволяя себе их развивать, даже останавливать на них внимание, вникать в их содержание. Снова увидела в сознании динамические изображения с импульсом «продолжай!»: я будто находилась на улице, мимо меня проезжали автомобили, один из них остановился рядом со мной, из него высунулся человек с оружием, которое направил на меня. Получаю при этом тревожный импульс «увертывайся!» и хочу кинуться в сторону, но тут же спохватываюсь, останавливая ментальное действие, на которое провоцировалась. Это и другие динамические изображения были в момент пробуждения, когда я еще не проснулась окончательно.
В течение дня – умеренный «развод» операторов с попытками меня ментально «разговорить», заставить реагировать на их реплики. Очень часто использовалась «плеточка» - единственный инструмент, который на меня еще как-то действует. Много «случайных» слов и кусков фраз прозвучало. Получила множество мыслей-«диверсантов» при сопутствующем повышенном давлении в голове – они по-прежнему были заметны и не приживались, не зажигали мой мозг работой, не вызывали у меня никакого отклика. Но я не до конца сохраняла отстраненность – часто духарила с Говорком. В первой половине дня вызывалась сонливость – прогнала ее физической работой.
29 ноября 2015 года
Ночью мой сон операторы не разрушали, было лишь несколько пробуждений посреди ночи, зато очень много воздействия на сны – на их содержание, эмоциональный настрой.
В течение дня голосов операторов почти не было слышно, они лишь с помощью технического эффекта «улыбки» давали понять: «мы здесь», когда я задумывалась над тем, почему их не слышу. В первой половине дня – лишь несколько подсказок, попытки «развода» - непродолжительные, на несколько минут.
30 ноября 2015 года
Ночью сон не разрушался, если не считать несколько коротких пробуждений посреди ночи.
После утреннего пробуждения - настойчивые попытки операторов меня «зацепить». Поспешила надеть наушники и запустить «громкую» музыку, закрывшись ею от голосов невидимок. Днем нагнеталась сонливость, впадала в дремоту в метро, через звуки «музыки» к моему сознанию пробивалась «каша» - в такие моменты встряхивалась, прогоняя дремоту, до сих пор не знаю, зачем операторам нужна эта «каша». Пару раз использовалась «плеточка», но без смешливого эффекта, скорее с эффектом с трудом сдерживаемого кашля или чихания. Иногда я реагировала на замечания операторов, но мощные звуки музыки разрывали устойчивую связь между нами, которая возникала лишь на короткое время (секунды, минуты) и обрывалась, когда я не хотела слышать их голоса. Пару раз ударили по сердцу – почувствовала сжатие, стеснение и жжение в области сердца. Повторилась картина, которая наблюдалась уже не первый день: когда я находилась в наушниках, операторы повышали силу звучания своих голосов и начинали много говорить, едва снимала наушники – они умолкали, ограничиваясь редкими и тихими комментариями моих мыслей, состояний и действий, не пытаясь меня «цеплять».
Вечером нагнеталась очень сильная сонливость – вынуждена была ей уступить около 22 часов. Сразу уснула, но в начале третьего часа ночи была разбужена, поняла – будет экзекуция, сон окончательно пропал, было заметно действие «возбудителя» мозга и захвата внимания. Я увеличила громкость музыки, которую слушала в наушниках, - теперь я почти не слышала голос Говорка, которой принадлежала инициатива, не могла реагировать на ее реплики, направленные на раскрутку моей умственной «работы», гасила ее попытки зажечь мой мозг ментальным флудом. Ближе к 5 часам утра заснула поверхностным сном и до 6 часов успела увидеть много снов, в которых почувствовала руку невидимок – на сны влиять они умели, подбрасывая через них идеи, которые неискушенный человек легко может принять за сигналы своего подсознания.
