Голоса в голове - психотронное воздействие на мозг

Дневник участника психотронных экспериментов (контроль сознания, управление мышлением)

11 сентября 2015 года

Перед тем, как уснуть, увидела в сознании зрительный образ – дорожный трактор, движущийся прямо на меня, и одновременно получила импульс: «увертывайся!» Я отреагировала на сигнал испугом – траектория движения трактора тут же сдвинулась немного в сторону. Секунду спустя я спохватилась и «зажала» свои реакции, равнодушно наблюдая за картинкой. Не прошло и минуты, как изображение исчезло.

После пробуждения в 5-30 сразу почувствовала намерение пси-операторов меня «зацепить» и поспешила войти в состояние отстраненности. Начался спокойный (не гиперактивный, но и не ленивый) «развод» - невидимками муссировалась занимавшая меня в последние дни тема – содержание главной страницы моего сайта с Дневником, дальнейшие действия по продвижению сайта и т.п. Они подогревали работу моего ума, используя для этого мой подлинный интерес к теме, и назвали своей победой то, что я думала якобы по их инициативе.

Относительно мысли, возникшей в прошлую ночь, о которой я не могла определенно сказать: то была моя собственная или «диверсионная» мысль, сегодня пришли в голову новые соображения. Теперь я в большей степени допускаю, что это была чужая мысль, «диверсант». Главный аргумент в пользу этой версии – уже на следующий день я ее забыла и не смогла бы повторить, пересказать другими словами, зато у меня оставалось ощущение, что в общих чертах я ее поняла. Эта мысль возникла в моем сознании как озарение, вспышка, но раньше я не знала за собой таких озарений. Мысль, касающаяся личностей невидимок, вчера казалась естественной, своей, т.к. перед отходом ко сну я много думала о них. С другой стороны – едва приняв эту мысль, я тотчас ее отторгла, выбросила - свою собственную мысль! Случалось, что я отказывалась от мыслей собственного производства, но только после фильтрации, тщательного обдумывания - свою мысль я должна была попытаться развить, откорректировать, а если выбросить, то с полным пониманием причины. И сегодня я считаю, что успех невидимок в прошлую ночь сомнителен – имело место лишь провоцирование ими моей умственной активности для создания фона, на котором возникающие в сознании чужие, внедренные мысли, формально связанные с этим фоном, должны были казаться своими.

В течение дня – многочисленные попытки со стороны Пианистки заставить меня думать по команде. В этих случая я или реагировала на секунду, а затем останавливалась, либо отстранялась сразу. Далеко не всегда во время моих размышлений для себя Пианистка была в состоянии озвучивать мои мысли (а это важный момент в их работе), она не всегда могла быстро найти словесный эквивалент моих мыслей, не всегда успевала за их ходом, нередко разгоняясь тогда, когда я уже останавливалась. В такие моменты можно было услышать ее жалобы: «Я чувствую себя голой».

Вечером до 23 часов занималась делами, требовавшими от меня сосредоточенности. Еще недавно операторы терпеливо дожидались моего освобождения от такого рода занятий, однако теперь они попытались «разводить» меня и в эти часы. Было «прилипание», озвучка моих состояний, сырых мыслей, раскручивание на поверхностное мышление (ментальный флуд) по темам, еще недавно меня интересовавшим (сначала затрагивались совсем свежие темы, по мере их исчерпания переходили к более старым). Этот «развод» не помешал мне в моих занятиях, а только утомил.

Ко сну решила отойти в 23-30, и сразу заметила попытки операторов меня «разговорить», поэтому запустила музыку погорячей и стала «гасить» мозговую активность, что было в моих силах, оберегая свой сон. Вскоре уснула, но просыпалась посреди ночи пару раз без видимых причин.

12 сентября 2015 года

Проснувшись утром, ощутила в голове слабую и тупую головную боль. Еще лежа в постели после пробуждения, я немного подумала о своем, но в одном месте размышлений неожиданно для себя без видимой причины перескочила на другую тему, между прежней и новой темой не было видно логической связи. Я могла бы что-то добавить к новой теме, она могла стать предметом моих размышлений, но внезапный переход к ней мне показался признаком влияния невидимок. Если бы не отсутствие логической связи между темами, я не увидела бы здесь ничего подозрительного. Все, что я могла сделать в этой ситуации – пресечь любой ментальный флуд, в т.ч. свой собственный. Пси-операторы комментировали этот эпизод крайне тихо, их голоса были едва слышны. После 9 часов утра их голосов и вовсе не стало слышно, зато в ушах появился сильный шум.

Утром операторы применили и другой прием, влияющий на мое мышление – торможение работы мозга во время моих самостоятельных размышлений, не угодных невидимкам, прием грубый и заметный, к тому же малоэффективный. В условиях крайне тихого звучания голосов операторов эффект от применения торможения выражен слабее. Торможение имеет определенный эффект лишь в условиях поверхностного мышления, пресекает ментальный флуд, причем в течение короткого времени, на сильные и глубокие мысли торможение не действует, точнее, если мысль хорошо вызрела и уже получила словесную форму, то торможение бесполезно. Но слабая, поверхностная, сорная мысль может быть пресечена торможением. Всегда можно переждать несколько секунд-минут, пока не закончится действие этого инструмента, выдающего влияние невидимок даже при отсутствии звучания их голосов на фоне сильного шума в голове, чтобы вернуться к своей мысли, если она того стоила, или подойти к ней с другой стороны.

Утром мое внимание привлек и другой эпизод: я бессознательно подняла глаза к потолку, чтобы увидеть результат своих вчерашних трудов по ремонту квартиры. Это движение выглядело естественно – я не заметила никаких импульсов, сигналов, тем более речевых команд оператора. Раньше я могла бы так поступить – полюбоваться своей работой. Но теперь была удивлена – зачем это сделала, ведь теперь я более равнодушно относилась к своим скромным ремонтным успехам. Я увидела здесь признаки влияния невидимок, на которое указывала бессознательность поступка, раньше в подобных условиях мое действие было осознанным.

Днем увлеченно занималась контентом для сайта, не слушала голоса операторов и была им недоступна.

13 сентября 2015 года

Посреди ночи была разбужена (сон длился не более двух часов) и сразу поняла: мной будут заниматься основательно. Я сразу вошла в состояние отстраненности от событий, происходящих в сознании. Не реагировала на замечания операторов. Мысли-«диверсанты» пролетали впустую, смысл некоторых из них остался для меня неясным. Я не позволяла своему мозгу возбуждаться, подавляла его активность. Эксперимент длился недолго. Говорок в заключение произнесла: «Давно бы уже сделала то, что нам надо, если бы не сопротивлялась». Незаметно уснула.

Сразу после утреннего пробуждения операторы попытались раскрутить меня на ментальный флуд, заставить реагировать на их замечания. После очередной неудачи Пианистка вслед за собственной репликой передала мне эмоцию раздражения, имитируя мою реакцию, которой на самом деле не было – я не испытывала раздражения. Имитация моих эмоций Пианисткой – не первый случай, раньше она посылала мне эмоцию грусти со слезой или без нее, и неизвестно, кого она пыталась этим ввести в заблуждение – меня или кого-то другого. Естественно, у меня искусственная эмоция не нашла поддержки – я ее погасила. На фокус Пианистки другая оператор отреагировала: уже не в первый раз Пианистка так поступает, этим она обманывает их самих. Пианистка оправдывалась: «А зачем здесь тогда эмоции? Раз они есть, значит, нужно их использовать».

Весь день операторы пытались меня «разводить», возбуждая мозг, добиться от меня реагирования на свои замечания, управлять ходом моих мыслей. Попытки были неудачными – их подсказки я игнорировала без особых усилий, озабоченная своими компьютерными проблемами.

Едва легла в постель около 23 часов, как поняла, что бессонница мне обеспечена. Запустила музыку «погорячей» для прослушивания в наушниках, с которыми ночью не расставалась. Мое сознание было атаковано тучами мыслей-«диверсантов», смысл многих из них был мне неясен. За каждой из них следовала другая, словно была вызвана предыдущей мыслью-«диверсантом», была ее развитием или связана с ней ассоциативной связью. Но чаще эти вторичные, производные мыслеформы выступали в виде зрительных образов, изображений, например: здания, люди, мобильный в моих руках с намеком на совершение звонка. Я равнодушно следила за полетами в сознании мыслей-«диверсантов» и равнодушно созерцала картинки – они исчезали на глазах. Относительно отсутствия моей реакции на мысли-«диверсанты» Говорок сказала: «Она же не слушает, а должна слушать». Недовольные моей пассивностью операторы начали меня гнобить. Сначала я почувствовала точечную головную боль в правой лобной части головы, затем в височной части левого полушария – здесь головная боль была продолжительной. Я пыталась снять ее привычным способом – массированием места, в котором локализировалась головная боль – это помогло лишь отчасти. Затем Пианистка спросила: «А почему она висок не закрывает?» И я вспомнила – днем раньше прочитала в одной из статей по психотронной обработке, что психотронное воздействие осуществляется через височную часть головы, и попыталась это проверить: приложила ладони рук к вискам. В результате стала хуже слышать голоса операторов, настолько, что могла даже забыть о них. Они меня слышали как обычно, а я слышала их значительно хуже, однако психотронный эксперимент зависит во многом от того, насколько хорошо я слышу в голове голоса пси-операторов. Затем со стороны операторов были предприняты попытки воздействовать на сердце – у меня возникло учащенное сердцебиение, я успокаивала сердце глубокими вдохами, 3-4 вдохов хватало для приведения сердца в нормальное состояние. После двух попыток воздействия на сердце Пианистка отказалось от него – неэффективно. Зато я почувствовала острую боль (стрельбу) в правом ухе, длившуюся несколько минут. В конце концов, невидимкам пришлось отступить. Незаметно уснула, но посреди ночи была снова разбужена операторами с явным намерением заставить меня ментально флудить, думать о пустяках, но я по-прежнему гасила активность своего мозга, беспокоясь за сохранность сна. Вскоре уснула даже без наушников и музыки, просто положив ладони рук на виски.

14 сентября 2015 года

После пробуждения в 5-30 сразу начался активный «развод» пси-операторов с попытками заставить меня реагировать на их замечания, подтолкнуть к диалогу. С утра – «прилипание», озвучка оператором моих состояний. В разводе» делалась ставка на шутки и остроты, часто использовалась «плеточка».

В метро во время легкой дремоты полилась «каша», включавшая в себя фразы, лишь на первый взгляд имевшие смысл, на деле – лишенные смысла. Много случаев появления в сознании мыслей-«диверсантов».

В середине дня на несколько секунд возникла головная боль. Говорок обратила на это внимание, Пианистка ей ответила: «да, это я перке сделала».

Около 15 часов дня вспомнила об эффекте прикосновения руки к виску и сделала массирование круговыми движениями височной части головы. Это привело к неожиданному для меня и для невидимок результату – я стала хуже их слышать, я отдыхала от них. Повторение этого действия позволило мне вернуть состояние отстраненности, нарушенное усилиями операторов.

Вечером – снова полеты в сознании мыслей-«диверсантов», подсказок от невидимок почти не стало – я не реагировала на них. Перед отходом ко сну около 22 часов надела наушники так, чтобы они закрывали больше виски, чем ушные раковины, в результате голоса операторов стала слышать хуже. Посреди ночи была дважды разбужена без видимой причины.

15 сентября 2015 года

Сразу после пробуждения в 5-30 – активный «развод» со стороны пси-операторов с «прилипанием», озвучкой моих состояний от моего имени.

К 13 часам дня они настолько надоели, что я снова вспомнила про эффект прикосновения к виску, сделала круговые, массирующие висок, движения – в результате голоса операторов стала слышать хуже. Периодически повторяла этот прием до 14-15 часов, что позволило мне войти в состояние отстраненности от невидимок. Около 15 часов возник резкий приступ сильной сонливости. Не выдержав ее, в метро закрыла глаза в дремоте и сразу услышала «кашу», состоявшую не из отдельных слов, а из предложений. Едва я начинала ее слышать, как прогоняла сон, затем под давлением сонливости снова закрывала глаза – и «каша» появлялась незамедлительно.

Вечером была занята компьютерными проблемами, обычно в такие моменты операторы «отдыхали», дожидаясь освобождения моего мозга от рутины, но теперь они решили не терять даром время, вставляя свои замечания и во время этих занятий. К 21 часам голоса операторов смолкли совсем – только тихую констатацию своих действий я могла иногда услышать.